Нечисть по найму - Страница 79

– Твои знания поражают своей глубиной, – витиевато выразился полуэльф, с улыбкой наблюдая, как на моей кошачьей морде отобразилась сложная смесь ужаса и вины. – Видно, ты времени зря не теряла.

– Должна же я была понять, с кем имею дело, – буркнула я, старательно отводя глаза. – Вот и подслушала при помощи магии твой недавний разговор с Дорией, где расставлялись все точки над «ё».

– В таком случае я хочу тебя попросить, – спокойно произнес Гворий, глядя куда-то в сторону. – Поклянись, что никому и никогда не расскажешь о том, кем я являюсь на самом деле. Особенно в Мейчаре.

– С какой это стати я должна тебе в чем-то клясться? – чисто из вредности фыркнула я. – Напротив, прокрадусь в город и на всех домах напишу сию великую тайну. Или забыл, что запретил мне появляться в Мейчаре?

– Почему? Помню… – с явной неохотой отозвался полуэльф. Затем кровожадно облизнулся и добавил: – Ладно, можешь клятву не приносить. Но если когда-нибудь проболтаешься про мое истинное положение при эльфийском дворе, выслежу и убью.

– Шутишь, – с некоторой ноткой неуверенности протянула я и тут же замолчала, перехватив равнодушно-оценивающий взгляд Гвория. Он смотрел так, словно в мыслях уже сдирал с меня серую шкуру и разделывал тушку.

И внезапно я отчетливо поняла: он сможет убить, несмотря на некое подобие дружеских отношений, которые только начали между нами устанавливаться. И даже глазом при этом не моргнет.

– Я вообще не болтливая, – с трудом выдавила я из себя, лишь бы этот зверюга под обманчиво красивой внешностью наконец-то прекратил сверлить меня взглядом.

– Надеюсь. – Гворий скривил уголки губ в подобии улыбки и весело заулыбался, мигом растеряв всю свою угрожающую холодность. – Что дальше-то делать будем? До рассвета всего пара часов. А потом сюда явится слишком много народу.

Я неопределенно хмыкнула и поднялась на ноги. Осматривать круг мертвых мне очень не хотелось, но другого выхода просто не было.

Под призрачным светом полной луны камни, образующие правильный круг, бросали черные изломанные тени. Казалось, будто в этом непроглядном мраке что-то копошится и извивается. Словно на самом деле под каждым валуном скрывался глубокий провал, ведущий прямо в земли мертвых. И усопшие беснуются сейчас перед тонкой гранью, отделяющей наши миры, пытаясь прорваться к нам, живым. Отнять наши тела и получить шанс на вторую жизнь.

От таких безрадостных мыслей у меня по спине поползли холодные противные мурашки. Но я упрямо мотнула головой, прогоняя минутный трусливый порыв сбежать куда подальше, и сделала первый шаг в круг.

На удивление ничего жуткого со мной не произошло. Земля не разверзлась, выпуская полчища обезумевших скелетов, даже самый завалящий призрак не мелькнул между высокими, в два моих роста, валунами, вся поверхность которых была испещрена древними полустертыми рунами запрета. Я подождала ради приличия еще минуту, но никто из мертвых возмущения столь дерзким нарушением границы не выразил. Пришлось важно шествовать к центру круга, куда сходились четыре каменных, гладко отполированных временем и ногами многочисленных визитеров дорожки, шириной в половину человеческого шага. Я брела неторопливо, пытаясь не показать наблюдающему со стороны Гворию, как мне страшно на самом деле. От малейшего шума сердце гулко ухало в подреберье и не торопилось оттуда выбираться. Я была готова в любой момент развернуться и задать драпака. Мешала этому благородному и в высшей степени правильному устремлению лишь одна мысль: как же это будет смешно выглядеть со стороны. Позориться перед Гворием совершенно не хотелось. Поэтому я крепко сжала зубы и гордо задрала мохнатую морду, лишь изредка испуганно зыркая, не приближается ли ко мне какое-нибудь умертвие.

Понятное дело, в сам центр я даже не подумала становиться. Лишь раздраженно рыкнула, рассмотрев знакомый символ единства четырех богов, который был выбит на перекрестии каменных лучей, – круг, разделенный на четыре части. Мне доводилось видеть и другой ритуальный знак, где не был забыт и бог-отступник. Какая в принципе разница – четыре луча или пять? Но вот интересно: если существует такой символ, то и сам круг должен где-то находиться? Ох, не хотела бы я присутствовать при его открытии. И уж тем более участвовать в этом ритуале.

– Ну и чего? – прервал мои невеселые раздумья Гворий. Оказывается, он не утерпел и давно подошел ближе, внимательно наблюдая за моими действиями.

– Ничего, – фыркнула я. – Круг как круг. В меру старый, в меру заброшенный, в меру ухоженный. Давно не открывали. Кровавых жертв тоже не приносили больше года уж точно. Не понимаю, почему Марий так не хотел, чтобы мы к нему прибыли раньше него.

– Он мечтает о пробуждении демона, – медленно начал Гворий, что-то вычерчивая носком сапога в траве. – Для этого надо, чтобы дыхание бога-отступника проникло в наш мир. В полдень Марий заставит Рикки убить отца. Кровь Шерьяна откроет врата для потустороннего зла, которое полностью поработит душу несчастного мальчика.

Я удивленно вздернула брови, услышав, как полуэльф невольно назвал Рикки. Значит, уже не жуткое создание, а несчастный мальчик? Однако на самом деле Гворий не так сильно не любит нечисть, как пытается это показать.

– Это понятно, – негромко произнесла я. – Но почему ритуал должен быть совершен именно в полдень летнего солнцестояния? По-моему, это самое неподходящее время для черного колдовства. Момент полного торжества солнца над ночью.

– И в то же время начало его поражения, – хмыкнув, возразил Гворий. – Любое событие можно рассматривать под разными ракурсами. С одной стороны – ровно в полдень свет победит мрак, но с другой – через секунду после этого темнота начнет брать верх над миром. Такой парадокс – лучшим моментом для запретного колдовства во все времена был день летнего солнцестояния.